Я не читала роман "Анна Каренина" в школе. То ли его не было в программе, а может он был в «необязательных» летних чтениях. И в феврале, с мотивом подготовки к психоаналитическому семинару по этому роману, я нырнула в 70е года XIXвека.
Что меня удивило. Как не читавший, но наслышавшийся, я открывала книгу с таким представлением: Анна бедная женщина, пострадавшая от несчастной любви, вынуждена была броситься под поезд, не вынеся страданий, которые преподнесла ей жизнь. Вронский – подлец-мерзавец-негодяй, законченный эгоист, который воспользовался доверчивостью Анны, использовал её и впоследствии отказался. Про остальных персонажей было смутное представление: что-то про холодность её законного мужа и про закостенелость светского общества в целом.
Все это представление оказалось мифом. При чем настолько далеким, от того, как этот роман прочёлся мне, что я задумалась, откуда вообще взялась такая трактовка? Захотелось поразмышлять над тем, а что я сама увидела в этой истории и её героях на примере фигуры мужа Анны - Алексея Каренина.
Алексей Александрович Каренин
На первый взгляд он описан как скрытный сухой человек, не желающий показывать и даже испытывать чувств. Он сильно занят карьерой, живет четко по расписанию, отмеряет всему и вся должную дозу внимания, и настырно бдит за своим образом в светском обществе.
Жена его с ним любезна и с удовольствием пользуется положением, которое дает ей чин супруга. Растет сын Сережа, с которым не понятно, как говорить и что чувствовать. Сережа как будто не его ребенок, а часть жены, которая им любуется и всецело распоряжается.
Алексей Александрович глубоко одинокий человек. Он находит свой смысл в хорошем исполнении государственных обязанностей и служении своим идеям. Ему важно, чтобы все выглядело как должно снаружи. Форма – это то, чем он может управлять. А то, что находится внутри отношений, внутри его самого – это нехоженый темный лес, который пугает пуще любых скандалов.
Наверное, поражает его покорность. Не понятно, есть ли границы у его терпения? Жена призналась во внебрачной связи - стерпел. Родила дочку от любовника – он и тут облил ее своим великодушным прощением. Не порочил Анну, когда она уехала жить с Вронским. Только пытался найти выход в себе самом. Что Ему Делать, Как Быть.
Я задумалась, как удавалось ему сохранять самообладание, а хоть бы и внешнее. Почему он не стукнул ее, хотя бы раз, хотя бы словесно. Алексей Александрович не чувствует границ дозволенного, кроме определенных светом, так же как не чувствует самого себя. Он не может отреагировать никак, кроме формы, потому что не знает, что он чувствует, и что ему должно чувствовать.
А где находятся его чувства? Его гнев, презрение, ненависть? Да вот они, рядом, выброшены внутрь Анны. Все это она чувствует за него. Он поймал её в капкан своим прощением, хотя и не думал этого делать. Если человек не может почувствовать себя сам, кто-то близкий сделает это вместо него.
В супружеской паре, даже несчастной, особенно несчастной, происходит поразительное слияние, когда другой почти перестает восприниматься как отдельный. Он будто не обладает собственной волей, а призван только лишь исполнять желания супруга.
Левин в своем начальном семейном счастье чувствует что-то подобное. И у него это происходит на пике сочувствия к Китти и ее переживаниям бессмысленной ревности:
«Тут только в первый раз он ясно понял то, чего он не понимал, когда после венца повел ее из церкви. Он понял, что она не только близка ему, но что он теперь не знает, где кончается она и начинается он. Он понял это по тому мучительному чувству раздвоения, которое он испытывал в эту минуту. Он оскорбился в первую минуту, но в ту же секунду он почувствовал, что он не может быть оскорблен ею, что она была он сам. Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль. Никогда он с такою силой после уже не чувствовал этого, но в этот первый раз он долго не мог опомниться. Естественное чувство требовало от него оправдаться, доказать ей вину ее; но доказать ей вину значило еще более раздражить ее и сделать больше тот разрыв, который был причиною всего горя. Одно привычное чувство влекло его к тому, чтобы снять с себя и на нее перенести вину; другое чувство, более сильное, влекло к тому, чтобы скорее, как можно скорее, не давая увеличиться происшедшему разрыву, загладить его.»
Я пытаюсь представить, был ли шанс брака Карениных стать близким, или он был обречен оставаться только лишь внешней формой?